Сядь поудобнее и представь гончарный круг. Глина тёплая, скользит под пальцами. Поскрипывает маховое колесо — ноги работают в такт с руками, вытягивается тонкое горло кувшина.
Тебе хорошо и уютно.
Вдохни поглубже, прикрой глаза. Ты видел свой заветный кувшин во сне: изящный, покрытый глазурью, блестит на солнце, стенки до того тонки — светятся! И вода в нём ледяная, сверкают капли росы на боках.
Ты открываешь глаза. Пальцы измазаны, заготовка нелепая. Моешь руки и рисуешь свой идеальный кувшин — в рамочку и на стену. Возвращаешься к работе.
Тебе тревожно. Из-под пальцев появляется самый обычный кувшин. Твой первый, или на полке их уже десяток — неважно.
Идеал по определению недостижим.
Наконец, ты получил достаточно хороший кувшин, чтобы показать его друзьям. Да, он лишь отдалённо напоминает картинку на стене, но лучшего тебе сегодня не достичь.
Ты волнуешься, надеешься, что в твоей поделке видна изначальная идея, даже капельки росы на крутых боках.
Со скрипом открывается дверь. Друзья осматривают кувшин.
— Я думал, он будет зелёный и в крапинку.
— Горлышко бы пошире — удобнее наливать.
— Ручку бы. Но так тоже хорошо, ты не переживай.
Ты показываешь рисунок, пытаешься объяснять или просто благодаришь. Начинают спорить, рисунок падает, разбивается стекло.
Ты злишься, тебе больно. Ты уже не уверен, каким был твой идеал. Может, и правда здесь приделать ручку и выкрасить в зелёный?
Или бросить всё.
Или пойти поучиться у именитого гончара?
Ты возвращаешься к заготовке. Но глина застыла. Ты оставляешь как есть или разбиваешь в дребезги.
Смотришь на осколки и вдруг понимаешь: идеал недостижим — и в этом счастье!
Подметаешь, замешиваешь новую порцию глины. Поскрипывает колесо — в такт, ты доверяешь рукам и ногам.
На полке появляются кувшины, высокие, низкие, кружки, плошки, похуже, получше, но все — твои. Быть может, однажды там появится тот самый, крутобокий. Или нет.
Главное — тебе хорошо и уютно. Радостного тебе творчества!
Тебе хорошо и уютно.
Вдохни поглубже, прикрой глаза. Ты видел свой заветный кувшин во сне: изящный, покрытый глазурью, блестит на солнце, стенки до того тонки — светятся! И вода в нём ледяная, сверкают капли росы на боках.
Ты открываешь глаза. Пальцы измазаны, заготовка нелепая. Моешь руки и рисуешь свой идеальный кувшин — в рамочку и на стену. Возвращаешься к работе.
Тебе тревожно. Из-под пальцев появляется самый обычный кувшин. Твой первый, или на полке их уже десяток — неважно.
Идеал по определению недостижим.
Наконец, ты получил достаточно хороший кувшин, чтобы показать его друзьям. Да, он лишь отдалённо напоминает картинку на стене, но лучшего тебе сегодня не достичь.
Ты волнуешься, надеешься, что в твоей поделке видна изначальная идея, даже капельки росы на крутых боках.
Со скрипом открывается дверь. Друзья осматривают кувшин.
— Я думал, он будет зелёный и в крапинку.
— Горлышко бы пошире — удобнее наливать.
— Ручку бы. Но так тоже хорошо, ты не переживай.
Ты показываешь рисунок, пытаешься объяснять или просто благодаришь. Начинают спорить, рисунок падает, разбивается стекло.
Ты злишься, тебе больно. Ты уже не уверен, каким был твой идеал. Может, и правда здесь приделать ручку и выкрасить в зелёный?
Или бросить всё.
Или пойти поучиться у именитого гончара?
Ты возвращаешься к заготовке. Но глина застыла. Ты оставляешь как есть или разбиваешь в дребезги.
Смотришь на осколки и вдруг понимаешь: идеал недостижим — и в этом счастье!
Подметаешь, замешиваешь новую порцию глины. Поскрипывает колесо — в такт, ты доверяешь рукам и ногам.
На полке появляются кувшины, высокие, низкие, кружки, плошки, похуже, получше, но все — твои. Быть может, однажды там появится тот самый, крутобокий. Или нет.
Главное — тебе хорошо и уютно. Радостного тебе творчества!
