Петь, будто тебе двенадцать

Петь, будто тебе двенадцать лет.
Когда не жаль времени. Когда никому не хочешь понравиться и ничего не боишься. Ничего не хочешь выразить, донести, поделиться. Никого не хочешь согреть.

Петь, потому что хочется петь.
И неважно, как оно звучит для других. Важно, что сама песня звучит так, как ей хочется.

В феврале ко мне пришла Женя Александрова:
— Напиши мне песню в книгу! Что-то такое племенное, о защите своей земли.

Я нахмурилась. Не умею я вот так на заказ. Да и тема не моя.
Но пока шла по улице, отчего-то замедлился шаг, и на краю сознания застучали барабаны.

Бом. Бом.

Я прислушалась. Поймала ритм. Ритм жизни и смерти. И пока дошла до дома, четыре строфы уже записались в телефон.

Скинула Жене. Перечитала и говорю:
— Мне не нравится. Смысл плохой, что жизнь человека не имеет ценности. Я наоборот всегда.

Женя расстроилась:
— Это тебе и посыл моей книги не нравится?

И я ушла думать. А потом вернулась с пятой строфой. Щёлкнуло! Всё встало на свои места.

Будь жив. Не дай себе смолкнуть!

Счастливая выдохнула, но песня не отпускала. Песня не хотела быть стихом. Песня хотела быть песней. Несколько часов в коротких перерывах между работой я мучила гитару. Наконец, скинула черновую версию Жене.

— Запиши!

Ох. Я же десять лет этого не делала!
Да и не умею.

А через месяц я узнала, о чём была эта песня. Она вовсе не о племени, не о войне и даже не о выборе между личным и общественным.
Она обо мне. О каждом из нас.
О преданности и свободе.
Как оставаться частью рода, не переставая быть самим собой.

В апреле ко мне снова пришла Женя:
— Хочу буктрейлер с твоей песней! Записывай!

И с третьей попытки мы записали. Мы, потому что гитару в итоге писал Вадим. И звук барабана искал Вадим. И сводил трек Вадим.
А я только пела, как будто мне снова двенадцать лет, и очень хотела позволить песне быть песней.