— Почему ты не молишься? — раздался скрипучий старческий голос.
Рокот замер. Перед ним дымил костерок, по ту сторону которого стояла колдунья.
Её здесь не было! Ни старухи, ни костра не было, пока она не раскрыла свой не смазанный рот. Рокот хотел пройти мимо, но остался стоять. Дым мельтешил перед внезапно молодыми глазами колдуньи, и сморщенное лицо будто покрывалось бугристой жёлтой корой, ноги, скрытые бурым подолом, врастали в землю, закручивая спиралью глубинные воды, руки сливались с посохом, переходящим в столб света, по которому поднимались души срубленных деревьев и оседали пеплом на облаках.
Пару мгновений Рокот вновь ощущал себя частью потока, мир потянулся к нему, раскрылся. Как тогда.
— Ты видишь суть. — Колдунья моргнула несколько раз, будто рассматривая его.
— Второй раз в жизни, — честно признался Рокот.
Она удивлённо поджала губы и оторвала от земли посох. Наваждение схлынуло: гул в ушах стих, посвежел воздух. Вернулась привычная пустота, когда варево мыслей застит глаза, и вглядываться в мир — некогда.
— Ты как орех! — Старуха расхохоталась.
— Орех? — нахмурился Рокот.
— С то-о-олстой скорлупой! — протянула она и вдруг выставила вперёд посох, норовя ткнуть Рокота в грудь — он даже невольно отшатнулся. — Ты нарушил равновесие. Много раз. И жизнь выкинула тебя, понимаешь? Она обходит тебя стороной, как река обтекает камень.
Рокот смотрел в её молодые серые глаза. «Это всё из-за такого же колдуна, как ты...» — думал он, но молчал.

Наташа Кокорева | Круг замкнулся